Классный час « Страницы нашей истории: песни войны»

Разработала: Виноградова Т.Б., учитель русского языка и литературы

Цель : познакомить обучающихся с историями написания известных песен времён Великой Отечественной войны

Сообщения к презентации

История песни «Катюша»

А дальше стихи не складывались. Он и сам потом рассказывал, что не знал, что делать с этой «Катюшей», а потому отложил листок в сторонку, как говорится, в долгий ящик. Но все равно никак не мог забыть строчки. Вскоре у поэта состоялось знакомство с композитором М.И.Блантером, которому он и посетовал, что застопорилось стихотворение. А тот возьми, да и попроси зачин, который уже имелся. Но как только взял Матвей Блантер листок с четверостишием, так тут же и сам потерял покой: так ему понравилась игра ударений: берег, на берег, и так хотелось сочинить мелодию к словам, но она все не давалась, но потом вдруг – раз – и пришла сама собою.

Стал тогда композитор теребить поэта, чтоб дописывал текст песни поскорее… Наконец, все сложилось вместе, и песня зазвучала. Премьера ее состоялась в ноябре 1938 г Михаил Исаковский получил за ее текст Сталинскую премию, которую передал землякам. Они установили на берегу памятный камень, а потом и музей «Катюши» создали.

История песни « День Победы»

При подготовке к празднованию 30-летия Победы в Союзе композиторов СССР объявили конкурс на лучшую песню к юбилейной дате. В рамках подготовки к проекту один из самых известных поэтов-песенников той поры Владимир Харитонов (написавший к тому времени слова к знаменитым песням «Мой адрес — Советский Союз», «Россия — Родина моя», «В день рождения» и ряда других), обратился к молодому, но уже популярному в молодёжной среде по музыке к песням «Эти глаза напротив», «Последняя электричка», «Белый танец» и той же песне «Мой адрес — Советский Союз» композитору Давиду Тухманову с просьбой совместно поработать над новой композицией «День Победы». Предложение было с благодарностью принято и за несколько дней до конкурса тандем опыта и молодости завершил свою работу. Песня прозвучала на последнем конкурсном прослушивании в исполнении жены Тухманова поэтессы и певицы Татьяны Сашко и была встречена ледяным молчанием, позже переросшем в яростную критику престарелых «динозавров» Союза композиторов. Пожилые мужи услышали в музыке синкопы и элементы то ли фокстрота, то ли танго. Плюс ко всему «пенсионеры» считали Тухманова (которому в то время было 35 лет) слишком молодым для роли соавтора такому признанному «мэтру» как Харитонов.

История песни «Журавли»

Дом двухлетней Садако Сасаки находился всего в полутора километрах от эпицентра взрыва, но девочка не только выжила — казалось, она вообще не получила никаких повреждений. До одиннадцати лет Садако росла самым обычным ребёнком — активным и весёлым. Девочка занималась спортом, участвовала в соревнованиях… Но внезапно её жизнь стала совсем иной. В ноябре 1954 года у Садако проявились первые признаки лучевой болезни, а в феврале врачи поставили страшный диагноз: «лейкемия» — рак крови, который в Японии в то время называли «болезнью атомной бомбы». Девочку поместили в госпиталь, но надежд на выздоровление не было. Однажды лучшая подруга Садако, Чизуко, пришла навестить больную и принесла ей необычный подарок: бумажного журавлика. Чизуко рассказала старинную японскую легенду: тот, кто сложит тысячу бумажных журавликов, сможет загадать любое желание, и оно исполнится. Садако мечтала выздороветь. Она начала складывать журавликов, занимаясь этим целыми днями. Любой клочок бумаги, который попадал в её руки, превращался в бумажную птицу. Часто пишут, что Садако успела сделать всего 644 журавлика. Но это не так. Просто в 1977 году писательница Элеанор Коэр выпустила книгу под названием «Садако и тысяча бумажных журавликов», в которой и рассказала про 644 журавлика — якобы, больная девочка не успела воплотить свою мечту в жизнь. На самом деле, всё было гораздо печальнее: Садако сделала тысячу журавликов, но… её желание не исполнилось. Болезнь не уходила. Девочка продолжала бороться и складывала всё новых и новых журавликов…Увы, жизнь оказалась жестокой: Садаки умерла 25 октября 1955 года. Страшная и грустная история девочки сделала её символом неприятия ядерной войны. Памятники Садако были установлены в разных городах и странах. Конечно же, самый известный из них находится в Хиросиме — в Парке Мира. Он был установлен в 1958 году, и на его постаменте написано: «Это наш крик, это наша молитва, мир во всем мире». А на верхушке купола-постамента — скульптура Садако с бумажным журавликом в руках.

Но в той поездке поэта настигло его собственное горе: он получил телеграмму, в которой сообщалось о смерти его матери… Гамзатов вспоминал: «Я вылетел в Москву и в самолёте, думая о матери, вспомнил и умершего отца, и погибших на войне братьев. Но та хиросимская девочка с бумажными журавликами не уходила из памяти. Так было написано это стихотворение».

Гамзатов написал стихотворение «Журавли» на своём родном аварском языке, и птицы стали символом всех погибших на войне солдат. В 1968 году Наум Гребнев перевёл стихотворение на русский язык, и «Журавли» были напечатаны в журнале «Новый мир».

Мне кажется порою, что джигиты,

С кровавых не пришедшие полей,

В могилах братских не были зарыты,

А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних

Летят и подают нам голоса.

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в небеса?

Сегодня, предвечернею порою,

Я вижу, как в тумане журавли

Летят своим определенным строем,

Как по полям людьми они брели.

Они летят, свершают путь свой длинный

И выкликают чьи-то имена.

Не потому ли с кличем журавлиным

От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый —

Летит в тумане на исходе дня,

И в том строю есть промежуток малый —

Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей

Я поплыву в такой же сизой мгле,

Из-под небес по-птичьи окликая

Всех вас, кого оставил на земле.

Это стихотворение попалось на глаза известнейшему артисту Марку Бернесу. Бернес был поражён. Он сразу же позвонил Гребневу и рассказал, что мечтает превратить стихотворение в песню. Оговорили изменения, о которых Гамзатов вспоминал: «Вместе с переводчиком мы сочли пожелания певца справедливыми, и вместо „джигиты“ написали „солдаты“. Это как бы расширило адрес песни, придало ей общечеловеческое звучание». Кроме того, текст сократили — из оригинальных 24 строк оставили 16.

С готовым текстом Бернес обратился к композитору Яну Френкелю — их уже объединяло длительное и продолжительное сотрудничество. Но «Журавли» не сразу «сдались» композитору — только через два месяца он написал вступительный вокализ, и после этого работа пошла легче. И вот музыка была готова. Френкель писал: «Я тут же позвонил Бернесу. Он сразу же приехал, послушал песню и… расплакался. Он не был человеком сентиментальным, но нередко случалось, что он плакал, когда ему что-либо нравилось».

Бернес очень торопился записать песню. В то время он уже был очень тяжело болен, и, как бы предчувствуя свою кончину, хотел, чтобы «Журавли» стали его последней песней.